– Конечно, нет, но...

– Значит, он вполне доволен?

Пруденс воздержалась от ответа. Трудно делать выговор, признав, что ее пожилой родственник от восторга пришел в экстаз.

– Что бы ни думал сэр Освальд, у вас нет права полагать, что я соглашусь на помолвку, – сердито сказала она.

– Нет.

– Это довольно скверно... – начала было она. – Что вы сказали?

– Нет.

– Что нет?

– Я не полагал, что вы согласитесь на помолвку, – сказал он. – Не помню, чтобы я сделал такое предложение. Мне это и в голову не приходило.

Пруденс напряженно смотрела на него, не в силах понять, шутит он или говорит правду. По его лицу ничего невозможно понять. Ему все кажется забавным.

– Это была идея сэра Освальда, – пожал плечами лорд Каррадайс и вытянул длинные ноги. – Увидев меня, как он выразился, «в праздничных одеждах» и вспомнив историю нашего с вами четырехлетнего знакомства, сэр Освальд решил, что я пришел просить вашей руки. Я этого не делал, но ваш родственник счел, что дело решённое. – Лорд Каррадайс недоуменно приподнял брови. – Скажите, он всегда не в ладах с логикой?

Пруденс не знала, куда глаза девать. История весьма правдоподобна... Она могла легко представить, как дядя Освальд ухватился за ошибочное решение. Но если в этом кто-то и виноват, так это она сама. Именно она запутала всех своей ложью.

Пруденс посмотрела на окруженную поклонниками Чарити. Если она и сожалела о своей лжи, то не жалела о ее результатах. Даже если один из них – слишком близкое знакомство с лордом Каррадайсом. Она почувствовала, как горячая волна поднимается в ней.

Пруденс повернулась к нему.

– Я снова должна извиниться.

– Не стоит, – беззаботно махнул рукой лорд Каррадайс. – С тех пор как Грейс в парке мне все объяснила, я решил не расторгать нашу помолвку. Так что кипучая энергия вашего пожилого родственника не должна вас смущать.

Пруденс отвлеклась, наблюдая за Чарити, поэтому ей понадобилась минута-другая, чтобы понять смысл его слов.

– Вы решили... Что вы решили?

Он снова улыбнулся. И от этой улыбки у нее зашлось сердце, хотя ей хотелось задушить лорда Каррадайса.

– Я решил закрыть глаза на то, как вы обошлись с моими любовными письмами, и простить вас. Поэтому мы по-прежнему помолвлены. В этом мы с вашим дядей Освальдом полностью согласны.

– Это были не любовные письма. Это счета от портного. И мы не помолвлены!

– Но пожилой джентльмен решил, что сжечь любовную переписку – это так романтично. И я с ним согласен, портной безбожно завышал цену. К тому же я вам нужен, Имп.

– Вы мне не нужны! Как... как вы меня назвали?

– Имп. Это сокращение от Импруденс, это имя вам гораздо больше подходит. Тот, кто назвал вас Пруденс, очень ошибся. В вас нет ни капли благоразумия и осторожности! – Он с явным одобрением наблюдал ее возмущенную реакцию, а потом с учтивой любезностью добавил: – Вы так бурно дышите, что это открывает вашу грудь.

Пруденс тут же перестала дышать. Он улыбнулся так соблазнительно. Словно маня к пороку.

– Очень красивая грудь. Вам пойдут открытые платья.

– Я не...

– Тут не о чем спорить, вы прекрасно знаете, что я вам нужен.

– Ничего я не знаю! – прошипела она. – Тише! Мисс Остуидер сейчас будет играть на скрипке.

Он успокаивающе положил ладонь на ее руку и пробормотал:

– Не нужно признаваться в этом здесь и сейчас. Вы можете подождать, пока мы останемся наедине.

Его пальцы щекотали ей кожу, по спине побежали мурашки. Она яростно стряхнула его руку.

– Я больше никогда не останусь с вами наедине, лорд Каррадайс, – холодно прошептала она.

Подавшись вперед, он тихо спросил:

– Это вызов? Я люблю вызовы. Итак, вы признаете, что я вам нужен?

Его горячее дыхание опаляло ей щеку. Он сидит чересчур близко.

Она отодвинулась.

– Я этого никогда не признаю!

Он бросил на нее жаркий взгляд и прошептал:

– Это будет наш маленький секрет. Я люблю секреты.

Глава 9

Концерт начался. Гидеон закинул ногу на ногу и положил руку на спинку стула, на котором сидела Пруденс. Его пальцы почти касались ее шеи. Знает ли он, что она почти не в состоянии думать и говорить, оттого что он так близко?

Конечно, знает. Он ведь повеса. Волновать добродетельных дам одним своим присутствием для него обычное занятие. И еще бесстыдными разговорами. Пруденс решительно не желала разделить участь таких дам. Она сосредоточилась на концерте и демонстративно не обращала внимания на то, что его рука задевает ее открытую шею. Если она и вздрогнула, то это от сквозняка!

Через некоторое время он наклонился вперед и прошептал ей на ухо:

– Если бы не наша помолвка, ваша сестра сейчас не сидела бы рядом с моим кузеном, не пила бы отвратительный ликер леди Остуидер и не слушала бы это ужасное пиликанье, которое девица со скрипкой назвала творением Моцарта.

– Тише, это дочь хозяйки дома.

– Да, но, судя по звукам, она наступила на кошку, а я не одобряю жестокого обращения с животными и насилия над ушами слушателей. Но мы отвлеклись, – напомнил он. – Мы обсуждали необходимость нашей помолвки.

– Я отвлеклась! – возмущенно прошептала Пруденс, но тут же прикусила язык.

Она не попадется на эту приманку. Это невежливо по отношению к хозяйке дома и неразумно в ее положении. Он говорит правду. Если бы дядя Освальд узнал, что она никогда не была помолвлена с лордом Каррадайсом, Чарити не сидела бы сейчас в окружении весьма достойных джентльменов. Пруденс взглянула на сестру. Пора переменить тему.

– Скажите, кто этот джентльмен, что стоит сейчас рядом с моей сестрой? – прошептала Пруденс.

Лорд Каррадайс оглядел собравшихся вокруг Чарити мужчин.

– Который? Там их целая толпа. Светловолосый джентльмен рядом с ней – это Карвер, слащавый худышка в отвратительном сюртуке из желтого бархата – молодой Хоуптон, а невысокий, по левую руку от нее, – герцог... Разве вы не с ним были обручены?

– Благодарю вас, – холодно ответила Пруденс.

Мисс Остуидер закончила пьесу. Раздались вежливые аплодисменты. Она снова подняла смычок, и лорд Каррадайс тихо застонал. Когда мисс Остуидер снова принялась терзать Моцарта, Гидеон наклонился вперед и, почти касаясь губами уха Пруденс, прошептал:

– Кто бы ни был ее учитель музыки, его следует повесить, утопить и четвертовать, и чтобы она в это время играла ему реквием.

Пруденс не смогла сдержать сдавленный смешок.

– Умоляю вас, не надо быть столь легкомысленной и смеяться над таким серьезным произведением, – строго проговорил Гидеон. – Кошки бы душу отдали за такой концерт.

Она снова хихикнула, и на них зашикали. Его рука, лежавшая на спинке стула, дрогнула, и Пруденс почувствовала легкое прикосновение его пальцев. Жар разливался по ее телу. Она попыталась стряхнуть его руку.

Он отступил, но тут же вновь начал описывать кончиком пальца крошечные круги на ее плече. Восхитительные ощущения лишили ее чувства реальности. Пруденс вздрогнула. Неужели плечи так чувствительны? Она подвинулась вперед. Палец продолжил ласку. Пруденс попыталась уклониться.

– Если вы еще подвинетесь, то свалитесь со стула, – прошептал Гидеон.

Остаток концерта Пруденс просидела, напряженно выпрямившись, сжимая лежащую на коленях сумочку. Она с удовольствием стукнула бы лорда Каррадайса сумкой, но обстоятельства не позволяли. Она ничего не могла поделать. Этот человек неисправим. Он просто бессовестный. Пруденс старалась сосредоточить внимание на мисс Остуидер. Это было невозможно. Искорки наслаждения от той точки, где он касался ее плеча, разлетались по всему телу. Пруденс, как могла, боролась с этим ощущением.

Второй палец присоединился к первому.